Серебряный век Поморья

СЕРЕБРЯНЫЙ ВЕК ПОМОРЬЯ

Из истории известно, что длительное время на Руси продолжался так называемый безмонетный период, когда в качестве денег использовались шкурки пушных зверей – куниц и белок. Это было вызвано объективными причинами – на Руси в то время не было ни одного известного месторождения серебра, и драгоценный металл скудным ручейком попадал в наши края с арабского востока, из Европы или Византии.

В IХ – ХI веках серебряные монеты привозили в Киев и Новгород арабские купцы. Многочисленные клады, состоящие из мелких кусочков рубленых серебряных монет, довольно часто и сейчас обнаруживают на водных путях «из варяг в греки». Преимущественно в них встречаются обломки арабских, византийских, германских, англосаксонских и чешских монет, иногда – индийские монеты Х века.

Попытка в Х-ХI веках печатать в Киеве сребреники – древнейшие русские монеты – довольно быстро прекратилась из-за отсутствия достаточных запасов серебра. До нашествия монголо-татар Русь практически не знала собственной монеты, находящейся в массовом обращении. Монголы стали требовать уплаты дани серебром, тем самым в определенной степени стимулировали товарно-денежное обращение – нужно было где-то находить драгоценный металл – получать его из Европы в обмен на товары или искать месторождения на собственной территории.

Первое русское серебро нашли новгородцы на островах Белого моря и на востоке Заволочья – в отрогах Тиманского кряжа. Данные об этом практически полностью отсутствуют, так как подобного рода сведения держались в строжайшем секрете. Можно предположить, что в связи с добычей серебра, видимо, были даны и сохранились на карте Архангельской области до наших дней такие характерные названия, как гора Серебряная, губа Серебрянка и др. Поморский Север дал России первое серебро. Однако знают об этом очень немногие, считая, что первооткрывателем был Демидов, обнаруживший серебро на юге Сибири. В одной из галерей Эрмитажа стоит серебряный военный кораблик с серебряными парусами. На корпусе корабля есть надпись: «В 1706 году повелением Императора Российского Петра Алексеевича сыскан серебряный металл в Сибири в Даурской провинции. Из первой пробы серебра сделан сей корабль». Надпись, правда, вызывает некоторое сомнение – императором Петр Алексеевич стал только в 1721 году, поэтому в 1706 году он еще не мог направлять рудознатцев «повелением императора». Возможно, что надпись на кораблике была сделана много позднее. Серебро Белого моря было первым русским серебром, добытым из недр на территории нашей страны. Известно, что в 70-е годы XVII столетия Москва снаряжала специальные поисковые экспедиции к Белому морю на поиски месторождений серебра, а это значит, что следы драгоценного металла были уже к этому времени обнаружены. По архивным материалам было установлено, что еще в 1669 году из серебра, добытого на Медвежьем острове в Белом море, мастера-серебряники Кирилло-Белозерского монастыря изготовляли различные предметы церковной утвари. Серебро на острове Медвежий добывалось до начала ХVIII века. Во времена императрицы Анны Иоанновны (1730 -1740 годы) около 6 пудов беломорского серебра было направлено на монетный двор для чеканки рублей, это было последнее упоминание о поступившем с Медвежьего острова серебре. Считается, что серебряная жила на острове была целиком выбрана, но слишком уж удобным было это месторождение в Белом море, на оживленном торговом пути – это вам не Даурия на самом конце света. Впоследствии остров Медвежий еще много раз привлекал внимание авантюристов и геологов. Геологоразведочные работы несколько раз пытались возобновить в дореволюционное время и в советский период, но так больше ничего и не нашли, а новые месторождения серебра в Беломорье не были обнаружены. Можно рискнуть, дав геологам один маленький совет: а что, если серебряная жила не иссякла, а ушла под дно Белого моря и при существующей в ХVIII веке технике ее просто невозможно было разрабатывать, а сейчас это стало возможным?

Так или иначе, беломорское серебро было маленькой капелькой, не оказавшей существенного влияния на денежные потоки внутри страны.

Даже в середине ХVIII века, когда началась разработка серебряных рудников на юге Сибири, металла катастрофически не хватало.

В связи с этим в отечественной литературе подробно описани курьезный случай, когда матушка-императрица Елизавета Петровна в 1748 году поощрила Михаила Васильевича Ломоносова наградой в 2000 рублей, которые, согласно широко распространенной легенде, были выплачены ему пятикопеечными монетами. Вывозить Михаилу Васильевичу «царскую милость», выраженную в медной монете пришлось, якобы, аж на двух возах…

Так уж получилось, что в этой книге мы непроизвольно разоблачаем исторические мифы. И хотелось бы закрыть глаза на очередные лжеисторические нелепости, да не выходит! Так и с историей о двух возах елизаветинских пятаков получилось.

Прежде всего, начиная с 1730 года, ни при Анне Ионовне, ни при Анне Леопольдовне, ни при Иоанне Антоновиче (Иване VI), ни при самой государыне Елизавете Петровне до 1757 года пятикопеечные монеты в России не чеканились. На момент вручения премии на монетных дворах Елизаветы Петровны из медной монеты выпускали только исключительно полушки (1/4 копейки весом 4,1 грамма) и денги (1/2 копейки весом 8,19 грамма) по монетной стопе 1730 года, предусматривающей чеканку из 1 пуда меди (16,4 кг) монет на сумму 10 рублей. Не трудно подсчитать: 1 пуд – 10 рублей, награда М.В.Ломоносова в 2000 рублей имела вес в 200 пудов или 3280 килограммов меди. Если награду Великому Помору выплатили медными денгами, то это составляет 400.000 монет, если полушками – то 800.000 монет.

В отечественной литературе при описании данного забавного случая в качестве иллюстрации нередко изображают почему-то огромные пятаки Екатерины Великой, которые весили больше 51 грамма и к данной эпохе вообще не имели никакого отношения.

Вторая несуразность заключается в следующем. В елизаветинскую эпоху существовала вполне определенная мера веса – один воз, который равнялся 432 килограммам или 27 пудам. Мера эта была определена экспериментально, исходя из реального веса груза, который можно перевезти на одной деревянной телеге (возе) не перегружая ее. 3280 килограммов монетной меди на двух возах увезти невозможно, они просто не выдержат такую нагрузку и рассыплются под тяжестью металла. Для перевозки такой награды потребуется не менее семи возов. Откуда взялась байка про «пятаки» и «два воза» для их перевозки неизвестно, но очевидно, что она возникла в более позднее время, когда подробности этого события были основательно подзабыты.

Можно предположить, что в этом подарке содержался большой скрытый смысл. Императрица была сообразительной женщиной.

Возможно, что Елизавета Петровна таким шутливым подарком (несколькими возами медной монеты) намекнула Михаилу Васильевичу, что неплохо было бы заняться вопросами организации поиска новых месторождений серебра, ведь Ломоносов был признанным авторитетом в области отечественной геологии.

Так уж получилось, что в истории Российского государства Поморский Север играл особую роль.

В 1583 году Россия проиграла длившуюся 25 лет Ливонскую войну, выход в Балтику был потерян, Черное море безраздельно принадлежало туркам.

Для торговли с Европой в 1584 году срочно пришлось закладывать Архангельск – единственный обходной путь на Запад. На протяжении почти двух столетий Архангельск был ключевым пунктом, через который в Россию вливался из Западной Европы нескончаемый серебряный поток.

Иноземные купцы привозили из Европы талеры («ефимки») для закупки русских товаров.

Для того, чтобы обеспечить монетные дворы сырьем для чеканки денег, российская казна предпринимала активные действия для продажи через Архангельск за рубеж хлеба в обмен на серебро.

В Архангельск морем из Европы доставлялось огромное количество серебряных талеров (один талер весил 28-29 граммов). Объемы торговых сделок впечатляют. Запись переговоров шведского посла Ф.Шединга о закупке хлеба в Русском государстве от 27 июня 1634 года содержит следующую информацию: « … у приказчика у Ягана Меллера взято у Архангельского города 76.398 ефимков (это более 2,2 тонн серебра) … в Архангельске довелось за рожь взять 50.773 ефимка…».

Начинают появляться в записях имена русских купцов – «олигархов» ХVII века: «… у Елисея Ульянова взято 41.599 ефимков с полуефимками крестовых и любских; да в том же году у Елисея ж взято у Архангельского города 21.000 ефимков крестовых и любских. И взято всего и зачтено ефимками 64.553 ефимками с полуефимками против отдачи сполна».

Весьма впечатляют масштабы торговых операций, развернувшихся на беломорском Севере. Для сравнения: среди шведского товара, привезенного в это время в Новгород, было заявлено только 1050 ефимков любских, на которые шведы закупали местное сырье.

Если учесть, что через Архангельск только шведы в год переправляли в Россию не менее 3-5 тонн монетного серебра, а активную торговлю вели также датчане, ганзейские купцы, англичане, голландцы, то масштабы «серебряного потока», который шел через Архангельск, были поистине впечатляющими.

Следует отметить, что русская серебряная копейка чеканилась из высокопробного серебра, а в Западной Европе было принято чеканить мелкие монеты, имеющие низкое содержание благородного металла (так называемые бинарные монеты 500 пробы). У наших северных соседей появился соблазн на этом заработать. В 20-х годах ХVII века через Архангельск в страну устремился поток шведских и датских подделок. Европейские купцы вывозили вырученные за свои товары высокопробные русские копеечки. В Европе их тайно переплавляли и перечеканивали, добавляли примеси, получая более низкопробные копейки, которые через Архангельск вновь возвращали в Россию.

Путь продвижения фальшивых копеечек на русский рынок очень хорошо прослеживается по географии обнаружения их в кладах: Архангельск – Вологда – Ярославль. В московских кладах шведско-датские фальшивки почти не встречаются, видно, опасались торговые гости, что в Москве на монетном дворе смогут выявить подделки и старались их сбыть раньше.

В конце ХVIII века в Российской империи началась промышленная добыча серебра, прорубил «окно в Европу» на Балтике Петр I, переведя туда основные морские торговые пути. Иссяк в Архангельске «серебряный поток».

Напоминания о «серебряном веке» Поморья можно сейчас встретить только в музеях, где хранятся замечательные изделия архангельских ювелиров. Ведь именно в этот период в Архангельске, задолго до Фаберже, работало большое количество опытнейших ювелиров, имеющих личные клейма, известные всей России.

ПРО ПОМОРСКИЕ «ПИРОГИ»

В приходно-расходных книгах Николо-Карельского монастыря, Кирилло-Белозерского монастыря, в актах Холмогорско-Устюжской епархии конца ХVI – ХVII веков, в сошном письме Холмогорской волости встречается упоминание о непонятной денежной единице – «пироге». Название «пирог» было распространено только у нас на поморском Севере и встречалось в официальных документах исключительно в одном районе – от устья Северной Двины до Вологды.

Данные Торговой книги свидетельствуют, что русская денежная система была по преимуществу счетной: денежные единицы – рубль, полтина, гривна, алтын во времена Ивана Грозного реально не существовали, а были счетными понятиями. Расчеты при покупках производились мелкими серебряными монетами – копейками, деньгами, полушками и полуполушками.

С 30-х годов ХVI века денежное обращение Российского государства обслуживалось тремя видами денежных знаков: серебряной копейкой с весовой нормой 0,68г., денгой с весовой нормой 0,34 г. («денга» – именно так написано в документах) и полушкой весом 0,17 грамма. Для того чтобы простые люди могли без проблем хотя бы примерно контролировать вес металлической монеты, была введена оригинальная весовая единица – почка. Оказывается, что стандартная высушенная березовая почка в среднем весит около 170 миллиграммов.

Одна полушка по весу равна почке, одна денга – 2 почки, одна копейка – 4 почки: просто и понятно. Однако на практике покупательная стоимость маленькой серебряной копеечки было очень высокой. Для примера: на ярмарке в Новгороде за копейку давали курицу и 15 яиц. Теперь попробуйте имеющейся у вас копеечкой расплатиться за 1 яйцо.

Копейки, денги (1/2 копейки) и полушки (1/4 копейки) при мелких платежах являлись слишком крупными денежными единицами. Платить ими за недорогой товар не удобно. Это то же, что предлагать пятитысячную купюру за проезд в автобусе. Поэтому при мелких расчетах и появлялись «пироги» и даже «полупироги».

Рукописный памятник конца ХVII века «Книга, рекома по-гречески Арефматика, а по немецки Алгориза, а по-русски Цыфирная счетная мудрость» сообщает, что « в рублю 400 полушек, 800 полуполушек, 1600 пирогов, 3200 полупирогов, 6400 четвертьпирогов». Получается, что «пирог» составляет ¼ почки или 1/16 копейки (40 миллиграммов), а ведь книга еще упоминает и о «полупирогах». Видно очень дорого ценилась на Руси серебряная копеечка, раз делили ее на такие ничтожные части.

Мелкий размен мог производиться довольно просто. Перерубали копеечку пополам – получались две денги, перерубали половинку – получалась полушка, делили четвертинку копейки на половинки – полуполушка. А вот «пирог» мог быть двойной – можно было попытаться разрезать оставшуюся полоску полуполушки на две части – тогда кусочек серебра весом в 40 миллиграммов будет соответствовать «пирогу». Однако большинство специалистов считает, что реально роль «пирогов» и «полупирогов» какое-то время выполняли небольшие медные монеты – пулы, которые чеканились до начала ХVI века. Есть упоминание о суррогатных деньгах, но до нас такие деньги не дошли. В частности, имеются записи об использовании в качестве самых мелких денег небольших кусочков кожи с нанесенными на них оттисками.

Цена копеечки познается по стоимости товаров. Иногда приходится слушать ошибочные рассуждения, что раньше все было настолько сказочно дешевым, что за копеечку можно было чуть ли не корову купить. До нас дошли реальные цены, которые существовали на московских рынках во времена царя Федора Иоаннович (1584 – 1598 г.г.). Как и в наше время были сравнительно дешевые продукты первой необходимости и дороги предметы роскоши.

Продукты питания и товары в год основания Архангельска стоили:

Четверть ржаной муки (четверть – 4 пуда, т.е. 64 килограмма, стандартный мешок)……………………………………………………………….. 30 копеек

1 пуд коровьего масла (16 кг.) ………………………………………60 копеек

1 пуд семги (16 кг.)……………………………………………………37 копеек

1 воз семги………………………………………………………….…10 рублей

1 осетр…………………………………………………………………30 копеек

1 голова сахара…………………………………………………………40 копеек

1 лимон………………………………………………………………1,5 копейки

Домашние животные:

курица…………………………………………………………………1 копейка

овца…………………………………………………………………12-18 копеек

бык……………………………………………………………………..1 рубль

Одежда и обувь:

порты……………………………………………………………….10-12 копеек

сапоги………………………………………………………………25-50 копеек

колпак из овчины……………………………………………………6-8 копеек

шуба овчинная……………………………………………………..30-40 копеек

зипун…………………………………………………………………..50 копеек

Для богатых покупателей цены были несколько иными:

зипун шелковый…………………………………………………….5-6 рублей

шуба на меху с золотым кружевом…………………………………25 рублей

шуба соболья…………………………………………………………70 рублей

штаны «багрецовы» (красные)……………………………………1 руб.20 коп.

лисья горлатка (высокая выходная шапка) …………………..……8-9 рублей

Данные цены о многом могут поведать, можно утверждать, что самыми дешевыми продуктами в тот период была речная рыба, мясо и особенно боровая дичь. Очень высокими были цены на коровье масло и сахар.

Причем данный масштаб цен оставался сравнительно стабильным довольно длительное время. Через сто лет – в 1682 году за пуд семги платили 45 копеек, а за пуд хлеба – 8 копеек. Если учесть, что вес копеечки стал за прошедшее время немного поменьше, то получается, что цена в течение ста лет осталась неизменной (вот бы нам такую стабильность!).

Высокой была цена на семгу. Очевидно, что в цену семги закладывались транспортные расходы – доставить в сохранности ее из Поморья в Москву за 1200 километров было довольно сложно.

Поморские обозы отправлялись в Вологду и Москву с наступлением холодов, когда становился санный путь, да и рыбе не грозило нежелательное размораживание.

Можно подсчитать, насколько выгодно было вывозить семгу на продажу в Москву. На один стандартный воз (сани) помещалось порядка 27 пудов семги (432 килограмма), за которую можно было выручить около 10 рублей. На обратном пути обоз загружался ржаной мукой, которой так не хватало в Беломорье. Один мешок муки – 30 копеек, на воз помещается до семи мешков, то есть закупка воза муки обойдется в 2 рубля 10 копеек. Выгодность для поморов семужьих обозов очевидна. Полная загрузка воза – это в среднем около 45-60 рыбин, при продаже которых можно было купить при существовавшем соотношении цен почти 2 тонны муки. Одна такая успешная поездка с рыбным обозом позволяла обеспечить хлебом на целый год многочисленную поморскую семью.

Тратить во время длительной поездки столь трудно доставшиеся деньги было не принято, вот и запасались возчики в дорогу «пирогами» и «полупирогами» – маленькими кусочками серебра, на которые можно было купить в чужом краю краюху хлеба, получить у базарной торговки глиняную плошку с капустной похлебкой, пареную репу, кринку простокваши или пирог с требухой.

Со временем установилась определенная пропорция, определявшая весовые соотношения «пирога» серебряного и пирога ржаного, отсюда и появилось дошедшее до нас это необычное название старинной русской денежной единицы.

А вот выводы из «пирогов» мы с вами можем сделать вполне однозначные.

Если «пироги» и «полупироги» встречаются исключительно в исторических документах, относящихся к беломорскому Северу, то из этого следует:

– до строительства Архангельска товарно-денежные отношения в Поморье развивались очень слабо, если при внутренних расчетах приходилось учитывать столь ничтожно малые суммы;

– местные товары и услуги непосредственно в Поморье оценивались низко, значит, и внутрипоморские закупочные цены на рыбу и морского зверя могли быть сравнительно невелики, на чем могли наживаться перекупщики;

– долговая кабала в условиях Поморья была исключительно опасной вещью, ведь выплатить долг работой или услугами было очень трудно, так как они ценились очень низко. Возможно, что именно поэтому у крупнейших северных монастырей так много было зависимых от них крестьян. Можно было годами отрабатывать долги на монастырских промыслах и все равно оставаться в кабале.

Мы довольно упрощенно показали схему обмена беломорской семги на хлеб. Упрощенность заключается в том, что монастыри занимались оптовыми поставками хлеба на север и не терпели конкуренции.

Вот какие выводы об экономическом развитии Севера позволяют нам сделать «пироги» и «полупироги» – уникальные счетно-денежно-весовые единицы.

Материалы из рукописи книги “Поморская мозаика” подготовлены авторами: Лисниченко Валерием Васильевичем и Лисниченко Натальей Борисовной.