РУССКИЕ ПОЛЯРНЫЕ МОРЕХОДЫ

Стр. 26

Поэтому для поощрения их наш император Иван назначил большие награды, в надежде, с открытием пути, устроить водное сообщение, отчего сильно возрастут таможенные сборы и пошлины, а цены на пряности, которые его московитяне употребляют в большом количестве, значительно понизятся».
   В 1571 г. после налета крымского хана Девлет-Гирея на Москву, по свидетельству вологодского летописца, Иван Грозный готовил суда для путешествия по морю.
   Продолжавший политику Ивана Грозного Борис Годунов уделял большое внимание мореходству. В 1598 г. русские с реки Выми во главе с некиим Василием Торабукиным готовили плаванье в Мангазею, причем суда для этой экспедиции строились в Верхотурье. В 1601 г. в Верхотурье, становящемся центром сибирского судостроения того времени, строили девять кочей. 16 ноября 1602 г. Борис Годунов писал верхотурскому воеводе князю Львову и голове Новосильцову о построении судов-„морянок„ для „мангазейского ходу». Мы не знаем, чем закончилась попытка Бориса Годунова завести суда-морянки „для мангазейского ходу», скорее всего эта идея погибла в вихре польской интервенции, в годы „великого московского разорения“, а затем, в царствование Михаила Федоровича, последовал ,крепкий заказ“ на „ход“ в Мангазею морем, и отпала надобность в северном флоте для нужд мангазейской торговли. Но сама по себе мысль Годунова не может не вызвать интереса с нашей стороны.
   Так Север становится русским. Русскими и по названию и по существу становились моря европейского и азиатского Севера.
   Русские приветливо встречали первых иностранных мореходов, прибывавших в край поморов: и Ричарда Ченслера, и Жака Соважа, и всех „гостей», прибывавших на „английской», «голландской“, „брабантской“ и „ французской» земли кораблях. Они делились своими знаниями и опытом, водили их суда, снабжали продуктами, оказывали приют, охраняли суда и товары, брались вести суда на помощь гибнущим колониям норвежцев в Гренландии. В ответ на это Генрих Штаден развертывал авантюристический план оккупации русского Севера, шведы в войну в девяностых годах ХVІ в., стремясь захватить Беломорье, направлялись в поход на Колу, на Сумы, Корелу, датчане захватывали в Баренцовом море плывшие в Россию корабли (1582 г.), голландцы незаконно

—

Стр. 27

присваивали, как это делал Баренц, свои названия землям и морям, давно освоенным русскими.
   Русским невольно приходилось возводить остроги: в Соловках (1578 г.), Коле (1582 г.), Сумах (1584-1586 гг.), в Архангельске (1585 г.), браться за оружие, сажать в тюрьмы шпионов, давать вооруженный отпор шведам. И, как ни старались враги, Север оставался русским, и русские суда продолжали бороздить воды Студеного моря.
   Что же представляли собой русские суда Севера?
   В письменных источниках, говорящих о русском мореплавании на Севере, в качестве древнейших судов упоминаются ушкуи. На ушкуях плавали по Каме и Волге, по рекам Севера, по Балтийскому, Белому и Баренцову морям. Ушкуи вмещали по 30-40 человек. Это были быстрые на ходу, легкие, подвижные плоскодонные суда.
   Для плаванья в открытом море, для поездок к Новой Земле, в Мангазею, в Норвегию и т. д. пользовались морскими ладьями и кочами. „Суда-морянки“ были очень крупными. Из описи судовой снасти явствует, что „суда-морянки», предназначенные „для мангазейского ходу», были большими судами, с парусами площадью в 200 кв. аршин, сложным такелажем, ,,двурогими“ якорями и т. д. Они предназначались для продолжительного плаванья в открытом море.

   Для плаваний на относительно небольшое расстояние, например из Холмогор до Колы или Печенги, служила ладья- двинянка, имевшая в длину до 27-28 аршин, в ширину 6-7 аршин, с осадкой до 1-1 1/2 аршин. Ладья представляла собой большое плоскодонное судно длиной до 10- 12 сажен, с мачтой и парусом. Ладьи были разных размеров. В 1556 г. англичане Томас Соутэм и Джон Спарк, плававшие в Белом море, совершили переход от Холмогор до Сороки на русской ладье, которую они наняли в Холмогорах. Ладья эта была вместимостью 25 т, ходила при попутном ветре на парусах и сидела довольно глубоко в воде. Во всяком случае, по реке Выгу из-за мелководья она идти не могла.
   Нужно отметить, что в XVI в., очевидно, господствовал тип ладей (барок), описанный выше, но были и более крупные ладьи, которые стали господствовать в ХVІІ в.
   Барро сообщает, что в Кольской бухте он ежедневно видел много русских ладей, экипаж которых состоял минимум из 24 человек, доходя на больших до 30. Экспедиция Баренца 1594 г. обнаружила на Новой Земле остов русской

—

Стр. 28

поморской ладьи, днище которой достигало 44 футов (около 13-13,5 M).
   Ладьи ходили под парусом и на веслах. Ладья с экипажем в 24 человека шла на 20 веслах. На борту больших ладей имелись лодки, служившие для съезда на берег, завоза якорей, ловли рыбы.
   Как видно, ладьи поморов представляли собой большие суда.
   На Севере широко был распространен особый способ крепления частей судна. К деревянному днищу можжевеловыми корнями, березовыми или ивовыми прутьями пришивались бортовые доски. Суда сшивались прутьями, без гвоздей. В данном случае имеются в виду шитики. Крепление вицей, т.е. распаренными прутьями ивы или березы или корой сосны, имело то преимущество по сравнению с креплением железными гвоздями, подверженными коррозии и способствовавшими разрушению дерева, что благодаря ему достигалась большая водонепроницаемость.
   Легкость шитиков, а также возможность быстро расшивать и вновь сшивать их делали шитики особенно удобными при переносе через волоки. Это были суда, плававшие и по рекам и по морям.
   Кочи, сыгравшие столь большую роль в истории великих географических открытий русских землепроходцев в XVII в., родились, как и шитики, на берегах Белого моря.
   Первые упоминания о кочах относятся к XVI в. К сожалению, в нашей литературе о них существует неправильное представление. Обычно о кочах говорят как о грубо сколоченных, примитивных судах, без единого гвоздя, с деревянными якорями, к которым привязывались для тяжести камни, с ремнями из оленьей кожи и с парусами из оленьих шкур, проконопаченных мхом и обмазанных глиной.
   Конечно, строили и такие кочи, но строили их не по недостатку знаний и искусства, а по нужде, когда заброшенные в далекие, пустынные, безлюдные места, подчас одними топорами, русские поморы и казаки-землепроходцы делали суденышки из подручного материала, рубили лес, тесали его и тут же „сшивали“ как могли грубо отесанные доски, снабжали свой коч немудреным парусом, материалом для которого служили шкуры тут же, в тайге или тундре, убитых оленей, резали на ремни все те же шкуры, шпаклевали пазы мхом да глиной и на таком убогом суденышке отваживались отправляться зачастую не назад,

—

Оцените публикацию. (+5 баллов, 1 - всего оценок)

Загрузка...