Отец Александр

Вдоль красивого одноименного озера располагалось селение Маслозеро, к сожалению, ныне не существующего. Его окружал густой карельский лес. Вытянувшиеся вдоль озера карельские дома мало чем отличались один от другого: высокие, просторные, украшенные резьбой. Переднюю часть дома занимала высокая изба (пúрти), которая освещалась, как правило, 4-5 маленькими оконцами. В левом углу избы – большая русская печь, в красном углу – образá, вокруг всей части дома – широкие лавки и полки. Под избой – подполье, в нем карелы держали овощи и съестные припасы. Там же находилась и мукомольная мельница. За просторными сенями карельского дома – чуланы, сеновал, под бревенчатым полом которого – скотный двор. У более зажиточных жителей в доме имелась специально отведенная для гостей горница.

Из описания 1866 года: «Мельниц в Кореле 85 водяных и 2 ветряных. Хлеб мелют также на жерновах, которые имеются почти в каждом доме; камни для жерновов добывают на месте».[1]

Все было под рукой у карела в своем доме, только амбары находились в стороне от дома, где на берегу озера, у самой воды ставили они черные, дымные бани.

«Войярви – карельское село. Карелы строили свои дома так, как было принято на севере. Такие дома мне приходилось видеть и в Архангельском регионе. Электричества до начала 60-х годов в селе не было, зато в каждом доме имелись керосиновые лампы. Карелы использовали все возможности естественного освещения. В нашей пятистенке было пять окон с фасадной стороны, и боковые стены с тремя окнами на каждой. Дом делился на две части: жилая – две комнаты и большая кухня с русской печью, и поветь в два яруса. Внизу, под поветью, находился скот (лошадь, корова, овцы). Верхняя часть предназначалась для хранения сена. За поветью, на задней стене, были сооружены ригеля для сушки. Помню, что на них сушили сено, хотя они предназначались не только для этого. Можно было сушить все, что требует сушки. Русская печь была сложена из камней. Даже труба была без кирпичей. Мы спали на чердаке летом, поэтому хорошо помню неровные выступы трубы. Картофель хранили под полом, места там было много. Недавно мне удалось побывать в Войярви. Постоял у места, где был когда-то наш дом. От него остались лишь камни русской печи. По ним еще долго можно безошибочно находить место, где стоял родной дом…».[2]

Центром селения являлся, конечно же, приходской храм, долгое время восхищавший видевших его. Сегодня на старой фотографии мы можем увидеть только то, что осталось от церкви в середине XX века, когда ее перестроили в клуб, а, приехав на место, где находилось село, лишь отыскать фрагменты фундамента…

«Церковь в Маслозере была очень красивой… Помню, много старинных икон было. Снаружи церковь была белой-белой. Всегда, всегда такой была, даже когда уже службы в ней не велись… Колокольня вверху была, только не помню, сколько колоколов, вроде бы один… Когда в селе пожар случился, все сгорело, кроме церкви и «поповского» дома…».[3]

К началу XX века в Маслозерском приходе находилась одна приходская церковь, одна приписная церковь в деревне Ушковской, в 24 верстах от приходской, кроме того, насчитывалось две часовни: в деревне Лежевской, в 4 верстах, и в деревне Пебозерской, в 8 верстах от приходской церкви. В состав прихода входили следующие селения: Маслозеро, Новая деревня, Лежево, Пебозеро, Афонино, Черная варака, Бряли-варака, Ушково, Христан-варака, Вонгозеро.[4]

О часовне в Пебозере известно, что она была деревянной с колокольней, на которой находилось три колокола. В этой часовне во имя Нерукотворного Образа Спаса Иисуса Христа ежегодно 6 августа проходило богослужение. Кроме лампад и икон, другой утвари в ней не имелось.

«Помню, что в Пебозере на горе недалеко от школы часовня была, не часовня даже, а церквушка. Престольный праздник в селе – Спасов день. Первый Спас праздновали в Лежево, а второй – в Пебозере…».[5]

Архивные документы сообщают о сильной степени «зараженности» расколом жителей Маслозерской прихода, к примеру, в отчете 1899 года кемского миссионера священника Николая Дьячкова называются раскольнические деревни Ушково и Афонино. Причина распространения раскола, по его мнению, заключалась в том, что мужское население этих карельских поселений, занимаясь отхожими промыслами в Поморье, подолгу проживало в Сороке, Выгострове, Сухом Наволоке, «гнездах поморского раскола».[6] По данным миссионера, в указанный год в этих двух деревнях находилось более 50 детей школьного возраста, среди этих деревень на острове находилась «весьма древняя, времен царя Бориса Годунова, деревянная церковь, устроенная иноками Соловецкого монастыря».[7]

«Исповедные ведомости крестьян Маслозерской волости» также хранят сведения о раскольниках. В документе 1865 года находим упоминание о 58-летнем Анисиме Абрамове, состоявшем в расколе 50 лет; или о 74-летнем Петре Степановиче Яковлеве и его 59-летней жене Степаниде Ивановне; кроме того, сообщается и еще о двух жителях Маслозерской деревни: 77-летнем Иване Григорьевиче Абрамове и 71-летней А. В. Антипиной.

В очерке П. П. Чубинского сообщается, что в Маслозерском обществе насчитывалось 271 мужчина и 253 женщины православной веры, 230 мужчин и 395 женщин старой веры. Самое большое количество раскольников было именно в Маслозерском (54,39%), Вычетайбольском (63, 58%) и Ухтинском (27,27%) обществах, а также в Кестеньгской (77,74%) и Тунгудской (79,59%) волостях.[8]

Из  источника 1889 года: «Раскольники в Архангельской губернии, принадлежа к последователям Федосеевского, Филипповского, Даниловского и Аароновского согласий (в количестве 501 мужчины и 1247 женщин), отличаются крайним упорством, вследствие чего производившиеся, когда к тому предоставлялась возможность, собеседования православных приходских священников с раскольниками по предметам веры, не имели желательных результатов, о чем свидетельствует тот факт, что в отчетном году присоединено из раскола к православной церкви всего лишь 5 человек (трое мужчин и 2 женщины), так и то обстоятельство, что в 1888 году имели даже место два случая совращения в раскол, а именно в Шенкурском уезде совратился в раскол запасный унтер-офицер Беляевский и в Кемском уезде крестьянин Лопинцев с женою. Загрубелые раскольники уклоняются от собеседований миссионера и православных священников; менее же преданные расколу, охотно выслушивая беседы и увещания, по-видимому, разделяют мнение о неправоте раскольнических убеждений, но, по своей косности, не оставляют приверженности к старине, завещанной ими дедами и отцами…».[9]

В Маслозере до создания школы детей обучали именно «начетчицы раскольницы». И только в 1888 году окончивший философский курс семинарии священник прихода Александр Иоаннович Подосенов (3.07.1848-?) начал обучать детей, занимаясь бесплатно. Школа размещалась в его квартире, до окончания «поправок в причтовом доме». Официально школа была открыта 21 февраля (по ст. ст.) 1889 года.[10]

О маслозерском священнике известно, что 10 ноября 1864 года он окончил среднее отделение Архангельской Духовной семинарии. 16 декабря 1869 года его определили псаломщиком при церкви Его Преосвященства, 31 марта 1871 года – дьяконом в Архангельский уезд, а 10 ноября 1874 года перевели в Кемский уезд, где сначала он исполнял дела псаломщика, а с 5 июня 1877 года епископом Архангельским и Холмогорским Макарием был посвящен в священники Маслозерского прихода. 12 мая 1888 года отец Александр был назначен помощником Благочинного второго Кемского Благочиния.

Женат он был на Анне Павловне, которая во всем помогала своему супругу. Она родилась 3 февраля 1847 года. Получила домашнее образование, замуж вышла в январе 1872 года, а в декабре родила сына Петра Александровича, который после увольнения из второго класса Архангельского духовного училища, с 1892 года исполнял дела псаломщика в Маслозерском приходе.

Но вернемся к истории школы в Маслозере. Долгое время она существовала только на случайные пособия и только благодаря усилиям местного священника. Он заготовлял для школы дрова, приобретал письменные принадлежности. Занятия в ней шли успешно, но средств на содержание по-прежнему не хватало. По сути, ее содержал заведующий, которому, согласно источнику 1904 года, никак не помогала местная власть. В 1893 году Училищным епархиальным советом было выделено пособие в размере 40 руб., из них 30 руб. – на содержание школы и 10 руб. «на выдачу пособий мукой учащимся, страдающим от недостатка хлеба», в 1899 году – высланы письменные принадлежности и даны 20 руб. на классную мебель. Но все же за неимением средств было принято решение о закрытии школы с 1 сентября 1899 года. В 1900 году положение кардинально изменилось: Совет выделил 240 руб. на вознаграждение учителя, и уже с 1 сентября в школу определили учительницу Анну Абрамову.

Священник Александр Подосенов сам лично «собирал у крестьян глину и кирпич на перекладку печи, выпросил 5 бревен для распиловки на устройство окон и рам», а в 1901–1902 учебном году школа разместилась в собственном доме, построенном неподалеку от церкви на берегу озера Маслозеро: «в 20 саженях от приходского храма и в 9 саженях от дома причта». С пристройкой для кладовой и других надобностей деревянный, одноэтажный, на сложенном из булыжного камня фундаменте школьный дом площадью 18 на 11 аршин, высотой 6 аршин имел оборудованный голландскими печами класс объемом 346 куб. аршин с шестью окнами и комнату учителя, а также кухню. Все они «удовлетворительно освещались дневным светом». Отдельно отвели комнату с русской печью под общежитие для учащихся из отдаленных деревень прихода. Весь школьный дом с крышей, крытой на четыре ската разделили проходным коридором шириной 3 аршина, служивший ученикам раздевалкой. Торжественное освящение школы произошло 13 октября (по ст. ст.) 1902 года, оно проходило причтом прихода при участии учительницы и учащихся и свершилось благодаря пожертвованиям средств на строительство от протоиерея Кронштадтского Собора о. Иоанна Ильича Сергиева, а также неизвестного благотворителя и Епархиального Училищного Совета. Кроме того, 221 бревно пожертвовали местные крестьяне, а 160 бревен передал причт.[11]

За время существования школы количество учащихся в ней составляло: в 1889 году – 12 мальчиков и девочка; 1890-м – 17 м. и 1 д.; 1891 – 16 м.; 1892 – 12 м.; 1893 – 15 м.; 1894 – 19 м. и 1 д.; 1901-м – 14 м. и 9 д., окончили курс 3 м. и 2 д.; в 1903 – 13 м. и 8 д., окончили курс 5 м. и 3 д. [12]

По сведениям Архангельского губернского статистического комитета о состоянии школьного образования в Кемском уезде, в Маслозерской волости в 1908 году была одна одноклассная церковно-приходская школа. Количество учащихся составляло 20, детей школьного возраста – 94. Сравним с соседними волостями: в Тунгудской насчитывалось 2 одноклассные школы дирекции народных училищ и одна церковно-приходская, столько же было в Кондокской и Кестеньгской волостях. В Летнеконецкой, как и в Погосской волости – одна одноклассная школа дирекции народных училищ. Во всех карельских волостях уезда двуклассная школа была только в Ухтинской волости.[13]

Отец Александр не забывал заботиться и о храме. Он всячески поддерживал церковь. 10 октября 1891 года от Архангельской Духовной Консистории было получено 51 руб. 92 коп., в 1897 году – 100 руб. на ее содержание. В 1892 году 100 руб. пожертвовал Соловецкий монастырь.[14] Но вскоре присматривать за храмом было поручено местному крестьянину Ивану Иосифовичу Мельгину, который, кстати сказать, также жертвовал свои собственные средства на содержание церкви, за что 14 декабря 1911 года был удостоен архипастырского благословения с грамотой.[15] В 1892 году храм ремонтировали: заменили бревна в паперти, настелили новый потолок, сделали новую крышу, стены церкви снаружи с трех сторон обшили тесом и покрасили желтой краской.[16]

Светлана Кошкина