Мох по-водлозерски
– Ты привезла его! – подружка восторженно мяла в ладонях сыроватый зеленый ком. – Настоящий, карельский! А пахне-е-т!..
– Водлозерский.
– Есть разница?
– Есть.
Карелия – место великое. Вся из воды, леса и камня, она кажется со всех сторон одинаковой. Восхитительно прекрасной, но всюду одно и тоже: вода в каменистых берегах и лесные дебри. Разве не так?
Не так.
Карелия – потрясающе разнообразна!
На одном ее краю всё пронизано мистикой, дыханием второго мира. Мокрые скалы испещрены рунами, неразгаданными письменами и рисунками то ли первобытных людей, то ли посланцев космоса. В сером небе парит белохвостый орлан. С еловых лап свисают клочья ведьминых волос.
На другом конце – дремотная деревенская жизнь, пропитанная березовым банным духом. Коровы бродят, картошка цветет, сохнут рыбачьи карбасы.
Там – чернеет болотный ручей, а там – шипит в водорослях желтая морская пена. Гранитные «бараньи лбы» сменяются мраморными каньонами; грохот речных порогов и водопадов – пронизывающей тишиной озер.
Даже комары в Карелии разные. Что уж говорить про мхи.
Посреди Водлозера покачивается на волнах Малый Колгостров. Стародавнее пристанище православных монахов.
И тогда, и сейчас, добраться до Свято-Ильинского Водлозерского погоста можно только водой. Сюда бежали раскольники, не принявшие церковных реформ Никона. Здесь находили молитвенный покой святые отшельники.
Когда-то племена древних карелов совершали здесь языческие обряды с жертвоприношениями. Шумят на святилище высохшие ели, окутанные паутиной, хранят память о многом. И о том, как в 16 веке из привозного леса воздвигли здесь монашескую обитель в память Ильи-пророка. В просторечии – Ильинский погост.
И хоть обитает в нем, во главе с игуменом, всего-то пять насельников, забот у водлозерских монахов много. Главная – хранить святую обитель, и как место молитв, и как памятник архитектуры, образец культового деревянного зодчества Карелии.
Ой ты, батюшка Водло озеро
Широко ты раскинулось, синее
Не пройти тебя, не проехати
Берега у тебя непролазные
А ветра у тебя страховидные…
Пришвартовавшись в узком проливчике, команда наша соскочила на песок и, угостив яблоками островных жителей – коня Орлика и трех белоснежных коз – двинулась вглубь острова.
Прошли священную рощу. Подивились 12-ствольной березе, не напрасно прозванной «апостольской». Долго и почтительно знакомились с храмовым комплексом.
Меня неудержимо тянуло в сторону, в янтарную сумрачность близкого леса. Там, среди могучих деревьев, прятались монашеские кельи, крохотные домишки с приставленными к дверям батожками. Это такие стародавние карельские «запоры». Вернее, знак – хозяев нет, обождите, а если охолодали – зайдите и обогрейтесь.
За кельями-то и таились зеленые перины вечного мха. Не удержалась. Сорвала горсть. В подарок оставшимся на материке.
Как по бережку Водла озера
Цясты камешки на песку
На камнях сидят белы цяицы
Рыбакам сулят грусть-тоску
Разыграласе непогодушка
Ветер сиверик волной бьет
Лодкам роздых
Лежат, уставшие
Вси по наволокам, островам
Три, шесть, девять ден
Дует сиверик
Но не навек ведь
Придет день
Солнце выглянет
И за рыбою лодки выплывут…
