МИФЫ БЕЛОМОРЬЯ
(Из книги Экология помора В.В. Лисниченко, Н.Б. Лисниченко. Архангельск)
История — дама капризная. Деяния одних людей она не всегда заслуженно возвеличивает, деяния других обрекает на забвение.
На Европейском Севере хорошо известно имя английского капитана Ричарда Ченслера. В августе 1553 года его корабль «Эдуард Буонавентура» (Эдуард Благое Предприятие) вошел в западное устье Двины. Ченслер был принят в Москве Иваном Грозным и выступил с предложением установить постоянные торговые связи между Россией и Англией. После этого он был отпущен с почестями на родину, а на следующий год вернулся в Россию и привез с собою полномочных представителей «Общества купцов, искателей открытия новых стран, земель, островов, государств и владений неизвестных и доселе не посещаемых морским путем», которые и заключили с Иваном IV русско -английский торговый договор.
Многие отечественные историки и краеведы самым непосредственным образом связывают плавание Ченслера и строительство Архангельска.
В общественном сознании сформирован образ первопроходца Ченслера, прорубившего «окно» из Европы в Поморье. Однако история освоения Севера свидетельствует об обратном. Ченслер не был европейским первопроходцем на Русском Севере.
Н.М. Карамзин в «Истории государства Российского» (том 2, глава 7) пишет: «Древняя Биармия, уже давно область Новгородская, все еще славилась торговлею, и корабли шведские, норвежские не переставали до самого XIII века ходить к устью Северной Двины. Летописцы скандинавские повествуют, что в 1216 году знаменитый купец их, Гелге Богрансон, имев несчастную ссору с биармским начальником, был там умервщлен со всеми товарищами… Норвежцы хотели мстить за то биармским жителям и, в 1222 году, прибыв к ним на четырех кораблях, ограбили их землю…»
После окончания кровопролитной войны между Норвегией и Заволочьем в 1326 году был заключен мирный договор, в соответствии с которым русские и норвежские купцы могли свобод но плавать от устья Северной Двины в Норвегию и обратно.
В 1496 году посланник Ивана III Григорий Истома совершил успешное плавание из устья Северной Двины в Данию. Относительно типа судна и состава команды «Устюжский летописный свод» ничего не говорит, однако можно предположить, что с Двины тогда можно было уйти в океан только на судах местной постройки и с местными поморскими командами.
В 1497 году из Дании морем вернулось русское посольство: «И они пришли на Двину около Свейского королевства и около Мурманского Носа морем акияном мимо Соловецко монастырь на Двину, а з Двины мимо Устюг к Москве. Да с ним пришел датского короля посол, имянем Давыд…»
В 1500—1501 годах с Двины совершили путешествие в Европу «посланники Ивана III Третьяк Далматов и Юрий Мануй лов грек». После того как связь с Западной Европой через Белое море была установлена, послы датского короля неоднократно и самостоятельно прибывали в устье Северной Двины для дальнейшего проезда сушей в Москву.
Данная небольшая историческая справка позволяет развеять некоторые ложные стереотипы.
Миф первый
«Открытие» северной Московии Ченслером — не более чем один из рядовых эпизодов плаваний в северных морях. До Ченслера между Европой и Беломорьем совершали плавания русские, норвежские, датские суда. На Двину неоднократно прибывали официальные послы Дании (в том числе и на собственных судах) и Священной Римской империи.
Кажется странным, что спустя много лет после налаживания поморами морского сообщения с Европой на Севере объявляет ся (1553 г.) отважный английский капитан, который почему-то воспринимается нашими современниками чуть ли не как перво открыватель «Московии». Возможно, что отчасти это было да нью уважения к тем жертвам, которые понесли англичане, осваивая морской путь в Россию. Ведь Ченслер входил в состав очень неудачной экспедиции. Во время первого плавания Ченслера (1553—1554) в состав английской эскадры входило три суд на. Причем экипажи двух судов, включая руководителя экспедиции сэра Виллоуби, погибли все до единого человека от голода и цинги. Во время второго плавания к берегам Поморья (1555— 1556) английская эскадра насчитывала 4 корабля, из которых два разбились у берегов Норвегии, а одно судно потерпело крушение у берегов Шотландии, при этом погиб и сам Ченслер. Получается, что за две экспедиции в Поморье из 7 судов погиб ли 3 судна и 5 экипажей, в том числе погибли руководители как первой, так и второй экспедиций.
Отдавая дань уважения мужеству средневековых английских мореплавателей, мы одновременно не можем не испытывать обиды за соотечественников. Экспедиция сэра Виллоуби была направлена на Север для того, чтобы найти северный морской путь в Индию, минуя берега Сибири. Ченслер повернул свой корабль на юг и вошел в Белое море — это свидетельствует о том, что англичане совершенно не представляли себе масштабов задуманного предприятия.
Сравнивая экспедицию Ченслера с ранними плаваниями в Европу русских мореходов (1497, 1500 гг.), которые обходили Скандинавию с севера и успешно достигали берегов Дании, невольно задаешься вопросом — кто были те безвестные поморские капитаны, имена которых не сохранила история. В исторических хрониках сохранились имена московских, датских послов, а вот кто благополучно доставлял их с Двины в Европу и обратно, нам неизвестно. Зато именем Ченслера на звана улица в Северодвинске, в вузах Северо-Запада проводятся научно -практические конференции, посвященные очередной годовщине его исторического плавания. А ведь по большому счету его заслуги намного меньше, чем заслуги незаслуженно забытых поморских мореходов.
Миф второй
Прибытие на Русский Север экспедиции Ченслера во многих исторических исследованиях непосредственно связывают со строительством Архангельска и превращением Поморья в ос новной центр торговли с западноевропейскими странами. Но так ли это? Корабль Ченслера случайно появился в устье Север ной Двины в 1553 году. После подписания русско-английского торгового договора недалеко от места первой высадки был по строен английский купеческий двор с пристанью для выгрузки товаров, через эту английскую факторию и велась неспешная торговля. Только через 30 лет — в 1583 году было принято царское решение срочно, «одним годом», строить Архангельск. Почему именно в 1583 году? Да потому что в 1583 году была окончательно проиграна длившаяся 25 лет Ливонская война, Россия потеряла побережье Балтийского моря и поморский путь оказался единственным безопасным путем в Западную Европу. А достославный Ричард Ченслер тут, собственно, и ни при чем.
Если бы Балтика осталась под контролем русского государства, то и Архангельск никогда бы не стал первым морским портом России, ведь возить товары к беломорскому побережью из Москвы через Вологду очень долго и дорого, да и сам архангельский порт мог эффективно действовать только полгода (май—октябрь) до наступления ледостава. И кто бы тогда вспомнил, что приплывал когда-то к Розовому острову (о. Ягры) корабль некого английского мореплавателя?
Таким образом, некоторые северные мифы-стереотипы должны быть критично переосмыслены.
Очевидно, что Ченслер — не первооткрыватель и не первый западноевропеец, прибывший морским путем в Беломорье.
Очевидно, что Архангельск построили не потому, что имен но на Севере англичане «прорубили окно в Московию», а потому, что ливонские рыцари вытеснили русских с побережья Балтийского моря, и других безопасных путей сообщения с Западом просто не осталось.
Наряду с множеством мифов об истории поморского этноса существует миф о «вольных» поморах и «твердой» руке Москвы.
Есть заблуждение, что «вольные» новгородские колонисты, приступившие к освоению Заволочья, не были ограничены в местах расселения, выборе лучших рыболовных и сельскохозяйственных угодий, удобных для освоения. Жили они вольно под защитой Господина Великого Новгорода, пока не дотянулась до этих краев «тяжелая» рука Москвы. От Ивана III до Петра I шло постепенное «закручивание гаек», направленное на подчинение свободолюбивого Севера власти московских правителей. Так ли это?
Первыми в Поморье проникли вооруженные ватаги ушкуйников. Вооружить, снабдить продовольствием, обеспечить лодками и проводниками большую группу людей — это могли себе позволить только люди обеспеченные (вспомним Ермака, вооруженного и отправленного на завоевание Сибири Строга новыми).
Ватаги удальцов-ушкуйников — это, как правило, не непоседы-путешественники, а снаряженные боярами военные отряды, возглавляемые боярскими сыновьями и призванные не только обследовать, но и по возможности утвердить право собственности боярских родов на вновь открываемые территории Поморья. Поэтому, когда вслед за ушкуйниками на Север стали переселяться простые новгородцы, которые, по утверждению историков, «бежали от усиливающегося крепостного произвола», переселенцы столкнулись с тем, что лучшие земли, морские промыслы, соляные источники уже были поделены между боярскими родами, заявившими на природные богатства Севера свои права гораздо раньше.
В частности, к концу XV века только один могущественный род бояр Борецких владел сплошным пространством по всему побережью Белого моря от Двинского устья до устья реки Кемь, а ведь были еще вотчины и других новгородских боярских родов и богатейших северных монастырей.
Где уж тут проявиться «вольностям» поморским? Налицо возникли все предпосылки для закрепощения северян боярами да монастырями, ведь практически все поморское побережье вместе с крупнейшими поселениями относилось к их вотчинам.
Откуда же взялась подмеченная еще Петром I поморская независимость и самобытность?
В XIV веке сформировался поморский субэтнос, формирование шло в условиях постепенного развития на Севере крепостнических отношений. Основные ресурсы и средства производства принадлежали боярам и монастырям, и некоторые северяне уже потеряли право покидать своих хозяев, превратились в холопов или закупов. Политика московских царей спасла Север от крепостного права.
В 1478 году войско Ивана III осадило Новгород. Новгородская феодальная республика прекратила свое существование. Вся Двинская земля была присоединена к Московскому государству, а поморские земли (кроме монастырских, а они составляли тог да только 21%) были объявлены государственными.
Новгородские бояре-вотчинники потеряли свое влияние, они полностью лишились северных владений.
Поморские колонисты никогда больше не зависели от своих бывших господ, они были объявлены государственными людьми, «сиротами великого государя московского».
С 1478 по 1556 годы управление Поморьем осуществлялось присылаемыми из Москвы наместниками, а затем управление было передано выборным головам от всей Двинской земли. Население было поделено на «волостных, посадских и монастырских людей».
Фактически начиная с 1556 года Поморьем управляли сами северяне — «выборные головы». Причем такая форма правления определялась царским указом, это не казачий круг, который не признавала Москва, это вполне узаконенная официальная форма местного самоуправления.
В 1764 году Екатерина II провела секуляризацию монастырских земель, морских промыслов и солеварен. Теперь практически почти все земли Поморья перешли в государственную собственность и стали более доступными для их использования поморами.
Очевидно, что именно мудрое отношение московских царей к далекой северной окраине позволило сформироваться уникальному образованию — поморскому субэтносу, который с 1478 по 1917 годы развивался во многом самобытно, свободно и независимо.
Свободолюбие и своеволие поморов — не выдумка писателей. Даже указы весьма гневливого и уважаемого на Севере Петра I для поморов были «не указ». Существовал строжайший запрет императора строить «староманерные суда», однако поморы продолжали строить кочи вплоть до начала XX века. Даже в 1912 году в Архангельском порту было зарегистрировано 16 кочей, изготовление которых было запрещено еще при Петре.
Да и северный «Сусанин» кормщик Иван Рябов, посадивший на мель шведские корабли перед пушками Новодвинской крепости, попал к шведам «в провожатые» не случайно — он сознательно нарушил приказ, запрещавший поморам выходить на промысел в связи с появлением в Белом море шведской эскадры.
Сведения об авторах
Лисниченко Валерий Васильевич Кандидат педагогических наук, доцент кафедры инженерной защиты окружающей среды Севмашвтуза— филиала СПбГМТУ. В период с 1977 по 1995 гг. работал учителем в школах Онежского района, директором Приморской школы-интерната, директором средней школы No 8 г. Северодвинска, директором школы-лицея No 35 при Севмашвтузе, директором средней школы No 11 г. Северодвинска. С 1995 г. по настоящее время работает в Севмашвтузе: старший преподаватель, заместитель декана, помощник проректора, помощник ректора, ученый секретарь Совета, доцент. Направление научной деятельности — экологическое воспитание и образование, изучение моделей поведения человека (социальных групп) в природной и социальной среде.
Лисниченко Наталья Борисовна Имеет два высших образования (квалификация: преподаватель истории, английского языка; логопед-дефектолог, оба ин ститута окончила с отличием). Завершила обучение в аспирантуре ИРЛ РАО. Работала преподавателем в школах Онежского, Приморского районов Архангельской области. Логопед, методист методического кабинета ГорУО г. Северодвинска, заведующая методическим кабинетом АОИППК, заместитель директора педагогического училища. В настоящее время — частнопрактикующий логопед-дефек толог. Направление научной деятельности — инновационные технологии в педагогике и психологии.
———————-