Мечта юности сбылась. С.П. Булгаков

Училище, как фамилия в паспорте — навсегда.

Мечта юности сбылась.

После окончания Велико-Устюгского речного училища прошло 58 лет. Многое уже стало забываться, кроме одного, на что у меня до сих пор нет однозначного ответа. Это о том, какими неразрывными швартовами училище так накрепко приковало нас к себе? Каждый раз, когда удается побывать в Великом Устюге, колыбели нашей «альма-матер» — речном училище, наплывают воспоминания о годах учебы и жизни в этом удивительно красивом городе, где нас учили профессии, чести, достоинству, порядочности и справедливости. В городе великих первопроходцев-мореходов, известных не только в нашей стране, но и далеко за её пределами.

Более 15 географических названий на картах мира от мыса Дежнёва до Хабаровского края носят имена устюжан. Первый на Руси Христа ради юродивый Прокопий Праведный — устюжанин, преставился в 1303 году. В составе шлюпа «Нева», осуществившего первое русское кругосветное плавание в 1803-1806 годах под командованием Ю.Ф. Лисянского, 7 человек из 54 членов экипажа — были устюжане. Один из них, Н.И. Коробицын, уполномоченный представитель (приказчик) по торговым делам от Российско-Американской Кампании (по итогам плавания получил лично из рук Императора Александра I золотую медаль для ношения на алой Александровской ленте), родился и вырос в Великом Устюге на улице Успенской. Продолжительное время после кругосветного плавания он был гласным Городской Думы Великого Устюга. Его дневниковые записи о плавании на шлюпе «Нева» были опубликованы в 1944 году в издании Российской Академии наук СССР в сборнике «Русские открытия в Тихом океане и Северной Америке». Первый главенствующий директор Российско-Американской Кампании — М.М. Булдаков, член-корреспондент Академии наук.

И этот перечень можно продолжать ещё долго, что свидетельствует о том, как много значимых событий и неординарных личностей связано с Великим Устюгом, который, несмотря ни на время и ни на что другое, до сих пор хранит свой особенный, неспешный ритм, колорит и дух величия. С уютом в каждом уголке, наряду с восхитительными храмами вокруг, глядя на которые, так и хочется восклицать, что «здесь открывается Богу душа, и с Ним вспоминается родство». И хотя время неумолимо уходит всё дальше и дальше от нашей курсантской юности, хочется до боли вновь и вновь вернуться в тот кубрик на улице Красной с койками в два яруса, с утюгом с жарко нагретыми углями, и с истошным голосом дневального: «Рота, подъем!».

Конец августа 1957 года, раннее утро. Училищу, как учебному заведению — 37 лет, а как училищу закрытого типа (Постановление Государственного Комитета обороны СССР от 16.06.1944 г. № 6055) — 10 лет. У одного из общежитий училища в переулке Шилова группка новобранцев, принятых на первый курс судоводительского отделения в количестве 32 человек возрастом от 14 до 19 лет. Одеты — кто во что горазд. Рядом сумки, армейские вещмешки, какие-то котомки и даже огромный самодельный чемодан с не менее огромным навесным замком со стоящим «молодцем» с боксёрскими перчатками на шее.

Детство наше — война. Чувство голода у всех, как у деревенских, так и городских. Какими мы были? Полагаю, что мы были такими, какими нас воспитывали — прямолинейными, убеждёнными, нетерпеливыми, но и щепетильно честными. Наивными, но и беспощадными к любой несправедливости и подлости, от кого бы это ни исходило. Были мы и одержимыми, но не ради себя, а ради поставленной каждым из нас цели. Были гордыми и непреклонными в своих взглядах и оценках. На мой взгляд, в большинстве своём, ни время, ни обстоятельства особо нас так и не изменили.

У каждого из нас тогда были свои, сугубо личные мотивы для поступления в училище, где-то, может быть, и не совсем осознанные. О себе могу сказать, что начитавшись книг о море, об «открывателях новых земель», слушая из репродуктора песни о том, что «штурмовать далёко море посылает нас страна…», «молодые капитаны поведут наш караван», передачи о трагической эпопее с п/х «Челюскин», о спасении советским ледоколом «Красин» итальянского дирижабля Умберто Нобиле, я еще в 5-м классе принял решение, что буду капитаном. После окончания 8-го класса средней школы в поселке Ставрово Владимирской области информацию об училище в неизвестном мне Великом Устюге прочитал в областной газете. Была уверенность, что, несмотря ни на что, я буду капитаном дальнего плавания. И я искал путь к этой мечте.

Почему оказался в речном, а не в мореходном училище? От недостатка информации и отсутствия возможности получения чьего-либо совета. Сегодня, по прошествии 63 лет, могу осознанно заявить о том, что я благодарен судьбе, что привела меня в благословенный Великий Устюг по воле Его Величества случая, и, что очевидно, еще чего-то свыше.

Низкий поклон и слова благодарности всем нашим учителям, командирам, техническому персоналу училища, курсантам старших курсов и моим однокурсникам за всё то доброе, бескорыстное и поучительное, что они сумели вложить в меня, 16-летнего паренька. Предать это забвению невозможно. Как можно забыть коменданта училища Шарова Алексея Александровича, который с подкупающей улыбкой в то памятное утро 1957 года превращал нас в курсантов через прохождение санпропускника с банными и парикмахерскими процедурами! Переодевал нас в рабочую форменную одежду второго срока, где еще сохранились инициалы их предыдущих владельцев.

Отмытых, «прожаренных» и остриженных Шаров А.А. строем привел нас в общежитие на улице Красной. Наша группа «Ш-11» (взвод) была частью роты, где уже было два взвода второкурсников. Командовал ротой Платонов Яков Дмитриевич, инженер-майор, наш «батька» на все годы обучения в училище. Когда и как он отдыхал и отдыхал ли вообще, для меня до сих пор загадка. Удивительный был командир и человек.

В первую же ночь, вскоре после отбоя, прозвучала команда дежурного по роте: «Рота, подъем, выходи строиться!» Ничего не понимая, выбегаем, становимся в строй за второкурсниками. Старшина роты объявляет, что в парке «наших обижают», «пойдём выручать». Подумал — если это так будет постоянно, то до конца учёбы головы точно не сносить. До парка добежали, там кто-то сообщил, что конфликт уже улажен. Повернули назад. К счастью, больше в подобных ночных «приключениях» участвовать не пришлось.

С течением времени, после первой, ознакомительной плавательной практики, после работы в подшефном колхозе, после начала учебных строевых и других предусмотренных жёстким распорядком дня обязательных занятий и мероприятий, включая чистку картофеля до полуночи четыре раза в месяц, пришло понимание о том, насколько непрост, сложен и многообразен уклад училища, где каждая из его составляющих частей должна работать безотказно и чётко, от начальника училища до его заместителей, преподавательского и командного состава, технического персонала и нас, курсантов. Любая ошибка, любой прокол — и сбой всей системы. Но этого за все годы нашей учёбы не было ни разу. Следует признать, что не всегда мы это понимали (особенно вначале), ценили и относились к этому так, как следовало бы. Но что было, то было. По этой причине на первом курсе мы потеряли одного нашего однокурсника, который за совершённый проступок из училища был отчислен. Про наряды вне очереди я уже не говорю, доставалось по три и более сразу.

Не имея возможности перечислить поимённо всех наших командиров, учителей (преподавателей) и других сотрудников, кто заботился о нашем быте, питании, о нашей обуви и обмундировании, о нашем здоровье и тепле в наших общежитиях, о нашем нравственном, духовном и гражданском воспитании, считаю необходимым особо отметить, что это были профессионалы и труженики, беззаветно отдававшие себя целиком своему делу, все вместе и каждый в отдельности. И сравнить их с кем-то ещё мне до сих пор не удаётся. Они все в нашей памяти остались примером и образцом невероятной работоспособности, педагогического и командирского таланта, мастерства и заботы о каждом из нас.

У Александра Грина в одном из его произведений есть высказывание о том, что «щенка под капитана может отделать только капитан». Таким «большим капитаном» для нас и был весь персонал училища во главе с его начальником — Сергеем Николаевичем Лобанцевым, который, несмотря на молодость, обладал непререкаемым авторитетом. В последствии мне довелось работать совместно с ним в центральном аппарате Минречфлота РСФСР, где он занимал должность начальника Главного Управления кадров и учебных заведений и был членом Коллегии министерства.

Разве можно забыть крылатые —«берём кипрегель на плечо и идём из точки А в точку Б», Петра Игнатьевича Колпакова! Или —«суда бывают кокорные и бескокорные», Тюшева Иннокентия Евгеньевича, «Фру-Фру упала, и скачки продолжались» — Яхлаковой Нины Николаевны! А отточенные фразы и формулировки по вопросам документации и судовой отчётности при осуществлении грузовых операций -Гладышева Анатолия Николаевича, который ещё был и нашим классным наставником!

Много лет спустя, уже в должности капитана, я не раз вспоминал его лекции, что мне очень помогало при освоении коммерческой практики заграничного плавания с её непростыми специфическими особенностями, требующими досконального знания национальных и международных правил и обычаев.

Не забываются минуты и часы доверительных и весьма поучительных бесед с Леонидом Николаевичем Поповым, Иваном Федоровичем Исаковым, Леонидом Николаевичем Тушиным и другими нашими учителями и командирами.

В памяти — необыкновенная сила духа и воли Суранова Николая Александровича, который после полной потери зрения сумел добиться разрешения продолжать преподавательскую работу в училище. Мы старательно конспектировали его лекции по истории партии, отвечали на задаваемые вопросы по пройденному материалу без подглядывания в учебник или тетрадь.

Было удивительным в первые же дни пребывания в училище столкнуться с тем, что к нам, салагам, старшекурсники обращались только на «Вы», как это было принято когда-то ещё в дореволюционное время в Морском корпусе Санкт-Петербурга, и всячески оберегали нас от непродуманных проступков, проявляя при этом внимание и заботу о нашем внешнем виде и нашем поведении вне стен училища. Не помнится случаев ни так называемой «дедовщины», ни каких-то разборок и недоразумений между курсантами. Благодаря такой доброжелательной атмосфере и отлаженной системе взаимоотношений наше вхождение в большую курсантскую семью проходило легко и как-то незаметно быстро. Вскоре мы стали неузнаваемы — форма одежды сидела так, как положено. Ботинки были начищены, бляхи на ремнях сверкали. И мы с гордостью отправляли родным и близким наши первые фото. Кроме учебы, каждый из нас нашёл занятия по душе и наклонностям. Спорт, художественная самодеятельность, чтение книг, знакомство с достопримечательностями города, активное участие в мероприятиях, проводимых в училище, и т. д. Практически почти весь наш взвод вошёл в состав училищного духового оркестра, где у многих проявился неплохой музыкальный талант. До сих пор вижу и слышу необыкновенное исполнение различных мелодий на трубе с сурдинкой Валентина Соболева, на саксофоне Володи Адушева, того самого «джентльмена» с боксёрскими перчатками на груди и огромным чемоданом у ног в августе 1957 года. По вечерам его задушевное пение в кубрике, как правило, начиналось с песни «Давно не бывал я в Донбассе, тянуло в родные края…», а заканчивалось отработкой ритма строевых песен, которые мы с большим энтузиазмом пели на обязательных вечерних строевых прогулках.

Гордились мы успехами в лыжном спорте, которые проявлял Саша Наговицын. Не забываются наши с Володей Шерстюком старания по овладению техникой гребли на байдарках, а потом — по созданию в училище секции — по классической борьбе.

Были очень популярными «сражения» по настольному теннису, где бесспорными фаворитами были Витя Ларкин и Адик Ефремов. Несомненно, всё это и сближало, и объединяло нас в одно целое — курсантскую семью, курсантское братство, «судеб наших таинственную связь», которую мы сумели сохранить до сих пор. Очень много было рассуждений и споров о нашем будущем, где от серьезного иногда доходили и до удивительного и простодушного. Так, один из однокашников как-то на полном серьёзе заявил: «Вот окончу училище — и женюсь на девахе с коровой. Очень люблю молоко».

Насыщенным во всех отношениях был третий год учёбы. Военные сборы в одной из частей Таллинской военно-морской базы с принятием присяги на верность Родине с карабинами Симонова на груди. Прохождение плавательской практики в штатных должностях в течение всей навигации. Я получил назначение на пароход «Константин Заслонов» (из серии «Молодогвардейцев») рулевым.

В первый рейс по большой воде из Лименды мы проследовали в верховья реки Вычегды в район Кебанъёли, где приняли для буксировки плот зимней сплотки назначением в Архангельск (более 1200 километров пути). Особенности приёма плота для буксировки, подачи и крепления буксирных тросов, размещения приспособлений для несения навигационных огней на плоту — всё это было для меня впервые. Много чего в этом рейсе пришлось освоить, узнать и пережить того, чего не отражали учебники и пособия.

Капитан (Анатольевич, как уменьшительно его звали в экипаже) практически весь рейс не покидал ходовой рубки. Стало очевидным, что хлеб капитанский не только нелёгок, но и вряд ли он всем по плечу. Воочию убедился, что капитан может надеяться только на самого себя, что он должен досконально знать своё дело, своё судно. И что вся ответственность, вплоть до уголовной, лежит только на нём, что ни на какую помощь извне рассчитывать ему не приходится. Думалось тогда: а смогу ли я всем этим качествам и требованиям соответствовать? Хватит ли силы воли, характера, здоровья, знаний, чтобы всё это выдержать? Уже тогда пришло понимание, что во всех ситуациях, какими бы они не были сложными и непредвиденными (а в том первом рейсе их было предостаточно), капитан не имеет права на ошибку и не имеет (а вернее — лишён) права колебаться в принятии того или иного решения. По сути, он круглосуточно исполняет свои обязанности в одиночестве и должен быть готов к этому постоянно. Как это предписано Уставом службы на судах, «окончательное решение принимает капитан».

Отсюда, на мой взгляд, следует самое тяжёлое — капитан проходит свой путь, как никто другой, лишь однажды. Что, к сожалению, не принимается во внимание при оценке особенностей труда капитанов, которые к 45 годам страшно устают и изнашиваются. «Только это изнашивание и наша усталость не признаются берегом…» — как высказался капитан Сомов в известной книге «В стороне от фарватера».

После окончания четвертого курса и сдачи государственного экзамена по военной специальности мы проходили стажировку в звании мичманов в частях военно-морских флотов СССР. К этому времени внешне и внутренне мы были уже далеко не теми подростками, которые стояли в строю в августе 1957 года в переулке Шилова. После прохождения стажировки в январе 1962 года Приказом Министерства обороны СССР нам были присвоены первые офицерские воинские звания.14 марта 1962 года, на распределении выпускников училища к месту работы я выбрал Беломорско-Онежское пароходство, исходя из того, что часть судов этого пароходства эксплуатировалась в морских районах.

Расставание с училищем было трогательным и очень волнительным. Мы понимали, что училище открыло нам только двери к будущему, а дальше мы будем идти сами. И каким у кого из нас оно будет, представить тогда мы не могли. Сегодня, когда и этот предначертанный нам свыше путь пройден, мы с благодарностью можем ещё раз сказать, что всё ИЗНАЧАЛЬЕ наше было создано и сформулировано в Великом Устюге трудом, умом и стараниями наших учителей, командиров и наставников.

Сейчас, когда уже прожита большая часть жизни в год 100-летнего юбилея Велико-Устюгского речного училища имени 3. А. Шашкова (выпускника училища, Министра морского и речного флота СССР) считаю необходимым публично заявить, что всем, чего мы достигли в нашей жизни — мы обязаны в первую очередь родному училищу, нашим учителям, наставникам, командирам — пред которыми мы в неоплатном долгу.

Булгаков Станислав Павлович — капитан дальнего плавания, кандидат технических наук, заместитель Начальника Главной инспекции по безопасности судоходства Минречфлота РСФСР, Арбитр, член Президиума Морской Арбитражной Комиссии при ТПП РФ, Председатель Комиссии по назначению арбитров, Действительный Член Международной Академии Транспорта, Почетный работник морского флота СССР, Почетный работник речного флота РСФСР.

Воспоминание капитана С.П. БУЛГАКОВА переданы для публикации выпускником Велико-Устюгского речного училища 1967 г. ПАНТЮХИНЫМ Владимиром Вениаминовичем, ветераном БОП

Оцените публикацию. (+10 баллов, 2 - всего оценок)

Загрузка...