«Лучшие винтовки из Маслозерских кузниц…»

Продолжение. Начало здесь

«Древнекарельские кузнецы владели высоким мастерством, профессионализмом и не уступали новгородским ремесленникам, у которых они учились»,[1] – пишет в своей книге «Древние карелы» С. И. Кочкуркина, и, действительно, не только храмами в XVI-XVII веках славились маслозерские земли, но и своими кузнецами. В 1630-х годах в Маслозерской «волостке» среди 31 проживавшего здесь крестьянина 16 являлись укладными кузнецами; к примеру, в соседней Пебозерской волости среди 13 крестьян и бобылей значилось 4 укладных кузнеца.[2] В крупных масштабах продукция карельских кузнецов расходилась по России. Железные црены, или большие сковороды для выпаривания соли, сотнями сбывались в Поморье. Не один пуд гвоздей и около 140-150 длинных полос железа требовалось для изготовления црена. Все кузнецы, как правило, совмещали занятие кузнечным промыслом с сельским хозяйством: сеяли рожь, косили сено. Как пишет К. Н. Сербина, сохранились отдельные сведения и XV века о кузнецах на севере Карелии: «Так, в 1459-1470-х гг. кузнец Семен дал карелянину Олфую Юрьеву деньги под залог земель на реках Выге и Шуе».[3]

По данным 1812 и 1829 годов, металлообрабатывающая промышленность существовала «в 3 погостах Кемской округи Архангельской губернии, в Шуезерском погосте, деревнях Лехте, Летнем озере, Северном конце, Кимроле, Большой и Малой Куломбине, Медвежьем озере; в Тунгудской волости, в деревнях Летнем озере и Кевятозере; в Подужемской волости, в дер. Афанасьевской. Во всех перечисленных деревнях рудяным промыслом занималось 19 человек; каждый из них имел по одной домнице, в которых, кроме владельцев домниц, работало по 2 человека работников в каждой. Руду копали в болотах, находящихся в 10-15 верстах от деревень. Копали руду в сухое время, затем ее сушили, обжигали и в зимнее время, когда выпадал снег, увозили к своим домницам, из расчета по 2 воза на домницу. Руду плавили в печах из серого камня. Печи были небольшими».[4]

Доменным промыслом здесь занимались исстари, в прежние времена кузниц в карельских деревнях насчитывалось немалое количество, но затем все они были уничтожены «за умертвием мастеров и по неотысканию руды»,[5] выделкой же готовых изделий из железа шуезерских домников занимались крестьяне, в том числе Пебозерской и Маслозерской волостей. Кузнецы делали «отличные» винтовки, серпы, косы, рыболовные крючки, топоры, ножи, что пользовалось у поморов большим спросом.

В 1849 году, описывая занятия карел Кемского уезда Архангельской губернии, В. Верещагин, в частности, сообщал: «Второе занятие здешних Кореляков состоит в кузнечном мастерстве, которым славились древние Финны; это мастерство так же, как и ткаческое, было самым древнейшим ремеслом и было очень уважаемо ими, потому что изобретение железа Финны приписывали богам. Финны приготовляли стрелы, копья, мечи, которыми торговали, если верить сагам, в коих прославляется Финское оружие. В горах Карелии, и особенно в болотах, находится много железных руд. Кореляки, хотя и не имеют железных заводов, но достают эту руду и обрабатывают ее в своих кузнецах. Они приготовляют топоры, ножи, разные вещи для мореходных судов и, наконец, охотничьи ружья (винтовки), которыми не только снабжают своих земляков, но и всех Поморов, нарочно приезжающих сюда за этими ружьями. Особенно процветает кузнечное мастерство в деревнях Юшкозере и Маслянной. Те из Кореляков, которые ищут успеха в торговле и не хотят возиться с наковальнями, избирают себе особое занятие, также чрезвычайно полезное, – именно кораблестроение; но так как это занятие требует особого искусства, опытности и навыка, то, разумеется, дается не всякому. Поэтому число корабельных мастеров не очень велико; это искусство, так же, как и кузнечное, передается от отца к сыну и составляет некоторого рода наследство, завещанное предками своим потомкам. Верстах в 15 от города Кеми есть большая карельская деревня Подужемье, в которой живут потомственные судостроители. К ним всегда обращаются Поморы, когда желают строить ладьи. Эти мастера не знают ни чертежей, ни планов, но руководствуются при строении только навыком и каким-то архитектурным чутьем…».[6]

Маслозеро. Фото А. Лазутина. 2013 г. 

В очерке 1865 года, П. П. Чубинский назвал кузнечное ремесло «главнейшим» у местных жителей, в особенности в Маслозерском обществе. В указанный год в нем насчитывалось 8 кузниц, каждая из которых давала доход не менее 300 руб. в год; в них выделывались винтовки, которыми снабжалась «вся Корела», а также сбывались «частью и в Олонецкую губернию», цена винтовки от 4 до 10 руб. Маслозерские кузнецы снабжали «также Корелу топорами, косами и серпами, цена топора от 40 до 50 коп., а серпа от 15 до 20 коп.». Меха и молоты для кузниц делались самими кузнецами, «в прежнее время в Кореле выделывалось железо в Юшкозерском, Вокнаволоцком, Погосском, частью в Костомужском, но в особенности Маслозерском обществах. Для этого брали слой земли из болота, высушивали его, клали слой сухого леса и на него накладывали слой земли и потом сжигали. Затем полученную руду плавили в кузницах в котлах и получали железо. Затем снова плавили и получали сталь. В настоящее время это производство остановлено в особенности от того, что за дрова необходимо платить пошлину, так что производство становилось невыгодным. Промысел этот заведен был сполна при Игумене Св. Филиппе, следовательно, между 1548-1569 годами. С 1782 г. по 1790 г., в течение 10-ти лет, привезено было из поморских селений в Архангельск укладу (стали) 22,952 пуда и железа 6,375 пуд.».[7]

Из описания Кемского уезда 1870-х годов: «… в пределах уезда «находятся серебряные, медные и преимущественно железные руды; последние еще и ныне разрабатываются в малом количестве в Кореле. Из металлических минералов в разных местах уезда попадаются: медный и серный колчеданы, следы стекловатой и пестрой медной руды, медная зелень, гнезда железной охры, магнитный железняк, свинцовый блеск, самородное и следы золота…».[8]

В 1880 году этнограф Н. Камкин подтверждал тот факт, что особенно процветал кузнечный промысел в селах Маслозере и Юшкозере: «Лучшие винтовки, равно как и другие изделия, выходили из Маслозерских и Юшкозерских кузниц и пользовались вполне заслуженной известностью по всему Поморскому краю. Но вот в последнее время введена была в Корельском крае пошлина на дрова, которой до тех пор Корелы вовсе не знали – и кузнечное мастерство пало, ибо выделка железа, с уплатой пошлины за дрова, стала невыгодной. В настоящее время мастерством этим занимаются только в селе Маслозере, и то только очень немногие. Таким образом, благодаря указанной правительственной мере, значительная часть Корелов лишилась весьма важного, обеспечивающего их, промысла».[9]

В издании «Архангельский край» 1891 года, хранящемся в Центральной военно-морской библиотеке, в описании жизни карел читаем, что они «славятся кузнечным мастерством», что все ружья, которыми поморы добывают лесного зверя и птиц, выходят из карельских кузниц, откуда они расходятся «по всей Архангельской губернии, даже в самые отдаленные ее места, например, в Печорский край».[10] Ремесло это для них являлось выгодным, так как, сообщается далее, «бесчисленные болота их необыкновенно богаты железной рудой. Правильных заводов они, однако, не имеют и добытую руду обрабатывают в домашних кузницах; тут же приготовляют они и свои винтовки, топоры, горбуши, словом – все железные вещи, необходимые для домашнего обихода. Понятно, что все это приготовляется очень грубо: ни одно ружье, например, не бьет правильно – иное берет влево, другое вправо, и большей частью отдает так сильно в плечо, что просто с ног валит. Поморы, однако, с этим неудобством мирятся: они и с Корельскими ружьями все-таки первые стрелки в России…».[11]

Из описания Маслозерского прихода в источнике 1908 года: «Из ремесел развито кузнечное и плотничное. Куют для Поморья и близлежащих карельских селений косы, сохи, гвозди и подковы, но лудить и паять не умеют. Кузнецы живут довольно зажиточно…».[12]

Рассказывая об упадке кузнечного промысла, Н. Камкин замечает, что пошлина стала препятствием и смолокурению, которым в карельском крае занимались десятка полтора карелов, «выкуривая ежегодно смолы не более 1500 пуд. на сумму до 400 руб., курили карелы в простых, небольших ямах, которые устраивали на возвышенных, несколько покатых местах. Материалом для производства служили сухие, обгорелые пни со старых подсек».[13]

Из источника 1865 года: «Смолокурением занимаются в незначительных размерах в Вокнаволоцкой и Тунгудской волостях и Маслозерском обществе. Выкурено смолы в Кореле в прошлом году всего 1300 пуд., на сумму 325 руб. Смолокурных ям считается 25, цена за пуд смолы до 25 коп. Дешевизна смолы от недостатка сбыта и уплата пошлины в казну препятствуют развитию смолокурения».[14]

Эта проблема поднималась в 1871 году на страницах газеты «Олонецкие губернские ведомости»: «Главный недостаток теперешнего смолокурения в России заключается в том, что оно почти везде ведется несовершенными способами, и преимущественно получается только одна смола, которая и продается в сыром виде, следовательно, дешево. В Швеции же почти вся получаемая смола подвергается дальнейшей перегонке, и получаются из нее весьма ценные продукты. Между прочим, приготовляется в значительном количестве ламповое масло, которое стало вытеснять из Швеции петролеум, так как оно горит ярче, на одну треть продолжительнее и стоит дешевле, именно около 5 к. фунт. Не менее полезно смазочное масло для машин, получаемое при сухой перегонке смолы, и которое может вполне заменить деревянное, которое обходится более чем вдвое дороже. Между продуктами смолокурения полного внимания заслуживают также: скипидар, креозот, разные лаки, пековое масло и проч. Переработка сырой смолы до того выгодна, что шведские заводчики, за недостатком собственной смолы, закупают ее в разных местах, между прочим, в Финляндии и даже в Архангельске. Если устроить у нас на севере смолокуренные заводы на артельных началах, то дело может иметь полный успех: крестьяне будут привозить осмол и получать за него тотчас же плату, между тем, все, что каждый привезет, записывается. Потом, в конце года или полугода, делается расчет, и все, что останется за вычетом всех расходов, погашения и процентов на заимствованный капитал, распределяется между артельщиками, пропорционально количеству доставленного каждым осмола. Правительству никаких пожертвований и льгот не придется делать, и если оно выдаст некоторую ссуду на устройство артельных заводов, то вполне может рассчитывать не только на получение обратно капитала, но и процентов на него. Кроме того, значительное число рабочих рук найдут себе прибыльное занятие: добывание пней, очистка их, работа на заводе, приготовление бочек и проч.».[15]

Из «ведомостей» 1873 года: «В «Вестнике Промышленности» пишут, что смолокурение в Архангельской губернии с каждым годом все более и более приходит в упадок, несмотря на то, что спрос смолы за границу в Архангельском порте весьма значительный. В прошлом году ее оттуда было вывезено за границу 115,630 бочек на 420,718 руб.».[16]

Светлана Кошкина