Истории из флотской жизни

В. А. Шадричев. Рыбаки на теплоходах «Онежский»

В 1965 г. я работал на «Онежских», вначале мотористом на «Онежском-9», а затем — матросом I кл. на «Онежском-12».
На этих судах работало много бывших рыбаков, в основном, профессионалов, но, увы, в силу различных причин (а чаще — только одной, российской!), списанных с судов дальнего плавания. Часто вспоминали они походы на «Дальний Запад» (Джорджес — банку).
«Онежские» были судами, как говорят, «простыми до изумления»: переделанные из лихтеров, легкие, с 2 немецкими двигателями мощностью по 400 л. с. каждый (такие же стояли на СРТ и были хорошо известны рыбакам механикам), высокой рубкой, трюмами со съемными лючинами и проч.; они возили круглый лес в Таллинн, песок и щебень в Архангельск и уголь в Кандалакшу. Конечно же, были перевозки по Онежскому озеру и ББК. Одноместные каюты были у капитана, старпома, II пом. капитана, ст. механика и повара. III пом. жил вместе с радистом, II, III и IV механики жили в одной большой каюте, матросы и мотористы по трое в каюте.
Управление рулем было и ручным и гидравлическим, при одновременном их использовании скорость перекладки руля была поразительной. Управление главными двигателями — машинным телеграфом (кое где уже ставили дистанционное автоматическое управление), вспомогательный двигатель — 2Ч, на камбузе — плита на солярке. Отопление на ходу — от главных двигателей, на стоянке — от маленького котла в кочегарке, работающего на угле. Главной «прелестью» была, конечно же, баня, грели ее березовыми чурками, запас которых всегда пополнялся.
Банный день, точнее — подготовка к нему, представлял из себя настоящее священнодействие или подготовку к каком — то языческому празднику: растопка доверялись только одному человеку, специалисту в этом серьезном деле.
Воздух в бане был сухой, горячий настолько, что лежа на полке иногда приходилось высовывать голову из иллюминатора, чтобы охладиться, хотя это считалось дурным тоном и пресекалось на корню.
Как-то в конце лета шли мы по р. Свирь в Таллинн с лесом. На вахте в машине был II механик, уже пожилой, около шестидесяти или даже старше, бывший рыбак, который по каким-то причинам или, может быть, будучи нездоровым, постоянно мерз и всегда пропадал в кочегарке, поддерживая пламя в «печурке», не давая ему погаснуть, словно хранитель огня в пещере в древние времена. Дверь в это помещение плотно закрывалась и никакие звуки туда не проникали. В довершение ко всему механик еще и неважно слышал.
Проблема возникла из-за того, что, как я уже говорил, команды в машину подавали машинным телеграфом…
На подходе к Верхне-Свирскому шлюзу III штурман куда-то ушел (было и такое!) и мне, рулевому пришлось дать телеграфом команду «Средний ход», уменьшая скорость, однако в машине молчали и команду не отработали… Дал «Самый малый», «Стоп» — безрезультатно! Кричу в переговорную трубу — глас вопиющего в пустыне…Тишина!
Ситуация как у Марка Твена в книге «Лоцман на Миссисипи», когда он потерял веру в себя и закричал механику: «О Бен! Если ты меня любишь — дай задний ход!». Я рванул ручки телеграфа на «Полный назад», пнул дверь из рубки и голосом, напоминающим объявление о воздушной тревоге закричал: «Кто нибудь! Остановите машины!» Последующий за этим топот ног напоминал успешные действия экипажа по отработке задачи по оставлению судна. Машины заработали назад, движение вначале замедлилось, а потом совсем прекратилось. Судно, груз, фрахт, шлюз и экипаж были спасены! Вышедший, наконец, из кочегарки согревшийся разомлевший механик долго не мог понять причин всеобщей паники.
В Питере его списали.
В одну из стоянок в Питере судно предъявлялось Регистру. Не знаю, по какой причине, но механики не могли наладить подачу туманной сигнализации тифоном в автоматическом режиме.
Изобретателей в БОПе всегда хватало… Решили сделать следующее: я забираюсь на мостик с ручным финским горном (ящик размером с небольшой чемодан и раструбом, как у пистолета Бармалея — кстати такой на судне была ракетница, тоже старая финская), который приводился в действие быстрым вращением ручки на корпусе; по команде инспектора Регистра старпом устанавливает переключатель в режим «Автомат» и, как бы случайно, топает ногой. Услышав это, я быстро подаю сигнал горном, имитируя автоматическую подачу сигнала из рубки.
Не учли мы одного: после вращения ручки горн сразу же сработал, но, забрав воздух, не мог остановиться и ревел как шотландская волынка на всю набережную лейтенанта Шмидта, хотя инспектор уже давно ушел. Жители Невского проспекта перечитывали надпись на доме № 13 об опасности этой стороны улицы во время артобстрела.
Пришлось все приводить в порядок…

Шадричев Валерий Александрович
Родился 28 апреля 1946 г. в г. Омске. В 1947 г. Семья переехала в г. Ярославль — родину отца и матери. С 1949 по 1951 гг. жил в г София (Болгария), отец работал в советском торгпредстве, вернулись сначала в Москву, потом в Ярославль.
В 1952 г. умерла мать, отец женился второй раз. Учился вначале в мужской школе № 44, затем после объединения школ — в № 36 и № 57. В 1961 году поступил, а в 1966 году закончил судоводительское отделение Рыбинского речного училище им. В. И. Калашникова.
Был пом. ком. взвода, позже — старшиной группы.
С 1965 г. — в Беломорско-Онежском пароходстве в разных должностях, с 1972 года работал капитаном на судах загранплавания.
Учился на заочном общетехническом факультете Петрозаводского университета (с 1966 г. по 1969 г.) и на курсах английского языка (с 1969 г. по 1971 г.).
В 1973 г. закончил Ленинградское мореходное училище, в 1984 г. Ленинградский институт водного транспорта, в 1994 году — Академию государственной службы.
В 1979 г. получил диплом капитана дальнего плавания. В 1984 г. принят на работу в должности капитана-наставника Службы безопасности судовождения управления Беломорско-Онежского пароходства, в 1994 г. перешел во фрахтовый отдел и в том же году работал в Дуйсбурге в компании Transchart, а с октября — в греческой компании Rusmar в Афинах. В 1997 г. был приглашен на должность зам. Ген. директора Беломорско-Онежского пароходства по загранперевозкам.С 1999 г. работал начальником Службы безопасности судовождения, а с 2002 г. зам. Ген. директора по безопасной эксплуатации. В этой должности работал до октября 2016 г. в разных компаниях правопреемницах Беломорско-Онежского пароходства.Занесен в Книгу трудовой славы Карелии, награжден медалями «Ветеран труда СССР» и «300 лет Российскому флоту».

О флоте, О работе , О друзьях.

Спорт дело хорошее, но иногда бывают такие перекосы, что в анекдотахтолько рассказывать. В пароходстве задались целью охватить спортом флотские экипажи. Спорт – это здоровый образ жизни. На все суда далирадиограммы с указанием: « Проведите общесудовое собрание и сообщите, каким видом спорта решил заниматься экипаж?». Циркуляров на флот приходило «море» – это был основной вид управления флотом из кабинетов чиновников пароходства. Капитаны читали, расписывались, отвечали принято к исполнению и забывали, если это была дурь кабинетная для галочки. Клерки так не считали – для них это было архи важно. Когда подходили сроки ответа – ответ требовали незамедлительно, не считаясь, где теплоход идёт и если возможность собрать экипаж, провести собрание и дать ответ. Вынь да ‘полож’. И так капитан уставший в усмерть, желающий только чуть – чуть поспать, получает радиограмму:» Срочно ответьте. Каким видом спорта решил заниматься ваш экипаж?». Капитан, не спавший ночь, после прохождения мостов на реке Нева, прохождения по реке Нева, вышел в Ладожское озеро и мечтал вздремнуть до прихода к устью реки Свирь. Там снова надо подниматься в рубку и нести вахту до выхода в Онежское озеро. Капитанский участок, требуется обязательное управление теплоходом лично капитаном. Наш капитан от природы был человек с юмором. Не отвечать нельзя и собирать общесудовое собрание невозможно. Он ответил: » Экипаж выразил единодушное желание заниматься конным спортом, фураж и лошадей высылайте в Вознесенье».

ПОХОД В БАНЮ

Архангельск 1970-х. Красная Пристань.
Маленькие истории.
Флот и Жизнь. Архангельск. Цигломень.
Цигломень – это район города Архангельска, расположенный на острове в дельте реки Северная Двина. В город, выбираться, пол -дня в одну сторону или на катере или на автобусе. Я работал вторым помощником капитана. Была осень и мерзкая дождливая погода. Грузили досками в рассыпную – это была последняя погрузка, когда грузили не пакетами. Второй помощник отвечает за приёмку груза, его размещение и выгрузку. Работы много и на берег выбраться проблема. Я за два дня погрузки, замучился открывать и закрывать трюма. Мелкий, моросящий дождь то начинал идти то переставал. На третий день, дождь спустился с утра и не останавливался. Погрузка не начиналась. Я отпросился сходить на берег. Старпом и «Дед» дали задание узнать, есть ли в посёлке баня и как она работает. Они оба были любители попариться в баньке с веничком. Тогда ещё не было саун на наших судах. Я сходил в магазин купил по мелочи пасту, мыло, одеколон и возвращался под дождём на теплоход, спросил у аборигенов: « Если в посёлке баня?». Они ответили: «Да, баня есть и очень хорошая парилка». Я подошёл к бане, дверь была открыта
настежь, таблички не видно. Я не стал подниматься на крыльцо видно, что работает. Промок, хотя зонтик и закрывал макушку, но бока и брюки всё равно были мокрые. На теплоход пришёл, переоделся, немного озяб. Старпом и «Дед» спросили про баню. Я сказал, что баня работает, парилка супер, народу никого. Они быстренько собрались, меня сагитировали. Капитан нас отпустил. Пришли в баню. В кассе никого, в раздевалке никого, разделись, заплатим потом, решили, никуда не денемся. В мойке просторно, чисто, стоят колонны из брёвен, вокруг них лавки для мытья. Сразу рванулись в парилку.
Парилка большая, просторная по высоте четыре этажа с полками. Обогревается паром. Надо открывать вентиль и выпускать пар. Я, разместился на нижней полке, грелся. Старпом и «Дед» как заядлые парильщики поддали столько пару, что в парилке образовался густой туман, ничего не было видно. Им очень понравилось, хлещут вениками себя, что есть силы и поддают всё больше и больше. Я не выдержал и пошёл в мойку. Вымылся парой тазов. Смотрю, из-за колонны, в мойку заходит женщина пожилая. Я ей говорю: « Вы куда мадам». Она удалилась с руганью. Через несколько, секунд человек из предбанника спрашивает: »Вы что там делаете?». Я отвечаю: » Моемся, паримся». Голос говорит: » Быстренько заканчивайте, сейчас женщины придут мыться, для мужчин до 13 часов, а сейчас перерыв. После перерыва женщин привезут из Зоны, поэтому выметайтесь быстрей». Я рванулся в парилку, а там всё в тумане, кричу, но они ничего не слышат. Потом услышали и заявляют: » Пока душу не отведём не выйдем». Я быстренько сполоснулся, вышел в раздевалку, оделся и пошел просить, чтобы закрыли на ненадолго баню, дали нам выйти по живому и здоровому. Кассирша смеётся: » Как вы прошли?». Я говорю: » Нормально. Зашли, никого нет, решили, что потом рассчитаемся». Она рассказала, что сегодня с 8 до 13 – мужской день, с 13-15 перерыв, с 15 моются осужденные с лагерей, женщины. Давайте быстренько, быстренько уходите. Мои друзья вышли, оделись. Нас выпустили через служебный вход. Денег с нас не взяли всё время смеялись и говорили:» Вам повезло мужики, что не попали под Дам из Зоны. Они бы Вас напарили». В Цигломени много было дам сидевших и высланных из городов Москва и Ленинград за 101 км.

КОРОЛЕВ АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ, капитан Беломорско-Онежского пароходства. Родился 23.07.1948 в пос. Шала Пудожского р-на Карельской АССР (ныне – Республика Карелия) в семье водников. Окончив в 1963 восемь классов средней школы, в том же году поступил и в 1968 завершил обучение на судоводительском отделении Петрозаводского речного училища (ныне – Беломорско-Онежский филиал ФГБОУ ВО «Государственный университет морского и речного флота им. адмирала С.О. Макарова»). По окончании училища был направлен вторым штурманом теплохода «Онежский-13» Беломорско-Онежского пароходства. С 1968 по 1970 проходил службу в Советской Армии в войсках ПВО в г. Петрозаводск. Демобилизовавшись, с 1970 продолжил работу в названном пароходстве третьим штурманом т/х «А. Вермышев»; с 1971 – второй штурман, с 1972 – старший штурман т/х «Балтийский-58». В 1975 назначен капитаном т/х «Балтийский-34», с 1976 – в аналогичной должности на т/х «Сормовский-2», в 1980 возглавил экипаж т/х «Балтийский-69», с 1991 – капитан т/х «Балтийский-105». В 1992 переведен инженером 1-й категории фрахтового отдела службы загранперевозок пароходства. В 1994 командирован в г. София (Болгария) представителем Беломорско-Онежского пароходства в СП «Blu Onega». В период с 1996 до выхода на пенсию в 2009 трудился главным диспетчером дирекции по флоту БОП. Капитан дальнего плавания. В 2016 опубликовал книгу «Сирота Онего батюшка», в которой поделился с читателями воспоминаниями о работе в пароходстве и своей малой родине. Награжден медалями, ведомственными знаками отличия.