Дети войны: Людмила Николаевна Молочева

Давно не слышала живую карельскую речь: с тех пор, как умерла мама. Карельский язык она знала в совершенстве, но говорила на нем осторожно и лишь при случае…

Моя собеседница Людмила Николаевна Молочева, напротив, раньше очень много разговаривала на родном карельском языке, а вот теперь и поговорить на нем почти не с кем: в Сосновце, где она проживает, мало, кто знает этот язык, а вот в Маслозере, где родилась она и выросла, всюду слышна была карельская речь, она, завораживая своим необычным русскому слуху сочетанием звуков, разливалась над спокойным зеркальным озером, окутывая землю тишиной и благодатью. Когда село закрыли, всех жителей развезли кого куда, но сохранили язык маслозерцы, а еще сберегли память о чудесном крае, имя которому – Войярви.

9 марта Людмиле Николаевне исполнилось восемьдесят лет. Она родилась в Кеми. Мама ее, Евдокия Ивановна, родом из Маслозера, отец, Николай Ефремович Ильин – из Шуезера. После окончания Ленинградского юридического института он работал судьей в городе Кеми. Они жили тогда на погосте в большом двухэтажном доме. На втором этаже народный размещался суд, на первом – семья Ильиных. В тридцать восьмом году Николая Ильина арестовали…

Л.Н. Молочева

Из «Поминальных списков Карелии»: Ильин Николай Ефремович, 1902 г. р., место рождения: с. Шуезеро, Тунгудского р-на, карел, беспартийный, счетовод. Проживал в д. Маслозеро Кемского района. Арестован 20.02.1938 г. Тройкой НКВД Карельской АССР от 05.03.1938 г. осужден по ст. 58-2-10-11. Расстрелян 17.03.1938 г. на ст. Медвежья Гора (Сандармох). Реабилитирован Военным трибуналом Северного военного округа 15.10.1959 г.

– Женский батальон нас остался, – с грустью говорит Людмила Николаевна, – бабушка, бабушкина сестра, мама и нас четыре дочери. Тогда ведь всех из села забрали, всех, всех, даже хромых… Отца я больше никогда не видела…

До сорок первого года мы жили в Маслозере, потом нас эвакуировали в Архангельск, в Башарово: мама в лесу работала, бабушка сети вязала. Недолго прожили там, отправили нас в Приводино, в деревню Чуркино. В ней ни магазинов, ничего не было. Все тряпки на хлеб поменяли тогда, тяжело было. Потом стало лучше, кормить нас стали хорошо.

В это время родная сестра мамы, тетя Лиза, жила в Котласе, она позвала меня к себе учиться. Приезжай, говорит, а то ведь у вас нет школы. Что делать, поехала. Пришла в школу, а завуч спрашивает: «Как учишься?» Отвечаю: «На вúдозела» (на местном карельском говоре означает «на пятерки» (прим авт.).

Помню, каждый день давали ломтик хлеба, граммов пятьдесят, и кровяную котлету… В сорок четвертом нам разрешили поехать домой, в Маслозеро. Приехали. Голод кругом: сто граммов хлеба давали детям, двести – родителям. Мама соленой воды сделает, хлебушек в нее накрошит, и мы едим. Тюрой называли еду. Вечером тоже тюру эту ели, а еще люди корой питались… Ну, в общем отзимовали… А в селе тогда воинская часть стояла, вышка была, все наблюдали за финнами, что на лыжах к селу подходили. Летом, знаю, они лес жгли…

Легче нам стало, когда зима закончилась. Летом лебеда начала расти, мама из нее лепешки делала. После войны овечку купили, потом корову. Жизнь стала налаживаться…

В 1949 году поступила учиться на ветеринара, после учебы трудилась в Кеми на центральном зооветпункте, обслуживала Вокшозеро, Рудометово, до Шомбы все. В 1953 году приехала в Маслозеро: работала – по болотам с двумя палочками, да лекарствами. Зимой – на лошади. Придешь, бывало, с Подужемья, сорок километров, уставшая, на перевозе сядешь, костер разведешь, да ждешь, чтобы тебя перевезли. Возвращаешься под утро, солнце уже над озером встает…

Всякое повидала, зимой, случалось, метель такая, что лошадь дорогу теряла, вот и ведешь ее. А еще бывало, лошадь такую отправляли, что еле-еле шла. Сена ей дашь граммульку, и тянешь за узду. Вот так на лошадях ездили: сама еле идет, куда ей везти кого-то.

Не позавидуешь работе, которую честно и добросовестно выполняла Людмила Николаевна. Сколько исхожено ею по карельскому лесу, зачастую в полном одиночестве. Десятками километров пути исчисляется один трудовой день этой сильной, смелой и очень добродушной женщины.

После закрытия села она стала работать в Кемском леспромхозе, была и десятником биржи, и мастером, исполняла обязанности начальника нижнего склада. Затем связала свою жизнь с Сосновецким лесопунктом Северного леспромхоза. В ее ведении находились и выгрузка прибывающей из лесосек древесины, и ее раскряжевка, и отгрузка сортиментов потребителям, и производство технологической щепы. Со всем вовремя успевала справиться она, коллектив Сосновецкого нижнего склада, мастером которого являлась Людмила Николаевна, неоднократно побеждал в социалистическом соревновании родственных участков Северного леспромхоза. Как память об этом времени сохраненные трудолюбивой карелкой награды: медали «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения В.И. Ленина», «За трудовое отличие», знаки «Победитель социалистического соревнования 1978 года», «Победитель социалистического соревнования 1979 года». В 1981 году Людмила Николаевна была занесена на Доску почета предприятия.

Сегодня она уже на заслуженном отдыхе, но сосновчане часто обращаются к ней за помощью, как к ветеринару. Профессия эта – врачующая, и Людмила Николаевна помогает, чем может, за это, и за весь ее трудовой и жизненный подвиг – низкий поклон, до самой земли. А еще благодарность за память. Память о карельском селе Маслозере…

Светлана Кошкина